31 августа 2006г. исполняется 100 лет со дня рождения выдающегося ученого — электротехника, крупнейшего специалиста в области прикладной физики, замечательного организатора науки и просветителя профессора, академика трех Академий Бориса Михайловича Тареева.
Он родился в Сергиевом Посаде (ныне г. Загорск), получил прекрасное воспитание и домашнее образование в семье всемирно известного ученого-теолога, в которой, в частности, обязательным было владение французским языком с младенческих лет и глубокое уважение к знаниям. Родители прививали детям благородство мыслей и дел.
Воспитание в семье во многом предопределило дальнейшую жизнь Бориса Михайловича. В 1929г. он окончил МВТУ (ныне — Московский Государственный технический Университет им. Н. Э. Баумана), затем до 1934 г. заведовал электрофизической лабораторией завода «Динамо» им. С. М. Кирова. В 1930-1947 г. работал в должности доцента кафедры электротехнических материалов и кабелей МЭИ ( ныне МЭИ — Технический Университет), в 1945-1947 годах проходил докторантуру лаборатории физики диэлектриков Физического Института им. П. Н. Лебедева АН СССР под руководством акад. АН СССР Б. М. Вула. В 1947г. Борис Михайлович приступил к заведованию кафедрой электротехнических материалов Всесоюзного заочного энергетического института (ВЗЭИ), который позже был реорганизован в Московский институт радиотехники, электроники и автоматики (МИРЭА). В 1948 г, минуя практически обязательную стадию защиты кандидатской диссертации, Б. М. Тареев блестяще защитил докторскую диссертацию на актуальную не только для того времени, но современную и ныне тему «Нагревостойкая электрическая изоляция», а в следующем году был утвержден в ученом звании профессора. Продолжая заведовать кафедрой (до 1973 г.), Б. М. Тареев был также деканом факультета усовершенствования инженеров, председателем Научно-Технического Общества (НТО) института.
Много лет Б. М. Тареев отдал просветительской работе в области научно-технической информации в ВИНИТИ. Но еще до создания ВИНИТИ в журнале «Электричество» он вел отдел рефератов, а с 1955 г., т. е. с момента организации Отдела электротехники и энергетики (ОЭЭ), начал работать в этом отделе. В 1974 г. он перешел на основную работу в ВИНИТИ, оставаясь профессором МИРЭА. Уже с 1954 г. он — Главный редактор научно-информационных изданий ОЭЭ, член Главной редколлегии ВИНИТИ, председатель Консультативного Совета по научно-технической информации ВИНИТИ. В последующие годы в ВИНИТИ им проведена большая научная работа по тематике института, выпущено огромное количество РЖ «Электротехника и энергетика», обзоров «Итоги науки и техники» и многое другое. Этот плодотворный период деятельности Б. М. Тареева еще ждет своего исследователя в области истории науки и техники.
Не менее важное направление деятельности Б. М. Тареева — активное участие в научно-технической общественной деятельности нашей страны и международных организаций — Научно-Техническом Обществе (он — Заслуженный член НТО с 1950 г., а с 1971 — председатель Секции электрической изоляции при Центральном правлении НТО энергетики и электротехнической промышленности им. Г. М. Кржижановского, член Комитета научно-технической терминологии АН СССР, член Научно-методического совета по полупроводниковой и изоляционной технике Минвуза СССР и Головного Совета по физике твердого тела Минвуза РСФСР, член советских рабочих групп Международной Электротехнической Комиссии). Перечень всех пунктов активного участия Б. М. Тареева в научно-методической и научно-организационной деятельности СССР, России и зарубежных стран очень обширен. Упомянем лишь следующее. В 1964-1966 и 1968-1969 гг. в качестве эксперта ЮНЕСКО он активно участвовал в подготовке национальных научных кадров в Индии. Работая там, по материалам лекций опубликовал 6 книг, две из них — на английском языке.
Во всех направлениях деятельности Б. М. Тареева высокой результативности его работы помогали высочайшая эрудиция ( не существовало вопроса, на который не смог бы ответить, причем с исчерпывающей аргументацией, этот Человек — Энциклопедия), вполне профессиональное знание иностранных языков, удивительная, вызывающая восхищение коллег, неутомимость в работе, тонкое чувство юмора. Помнится, Борису Михайловичу было уже в районе 90 лет, когда он позвонил мне по вопросу терминологии (речь шла о многофакторном старении полимеров), и, между прочим, вполне серьезно заявил:
«Мне уже давно пора на тот свет, а Вы в течение многих лет не даете мне отдохнуть, все вовлекаете в разные академические дела, написание статей, книг и прочую суету. Так вот, я Вам серьезно заявляю, что вполне определенно впал в маразм и уже не выхожу на работу».
В ответ я, не менее серьезно, напомнил о случае в одной из древних академий наук, когда 40-летний академик, придя на собрание, радостно сообщил следующее:
«Коллеги, поздравьте меня: наконец — то я стал импотентом».
— Он был очень рад тому, что теперь уже ничего не будет отвлекать его от любимой науки. Так вот, теперь, Борис Михайлович, сказал я, Вас ничего уже не будет отвлекать от физики диэлектрических материалов и их старения в условиях многофакторного воздействия. Выслушав мои соображения, Борис Михайлович заметил:
« впрочем, я дома всего 3 дня, редактировал очередной выпуск РЖЭ. Завтра уже выйду на работу ».
Он полноценно работал практически до последней минуты своей яркой, прекрасной жизни... Думается, слово «маразм» вообще принципиально было неприминимо к нему в любом возрасте. Задумываясь об истоках и причинах творческой и общей витальности Бориса Михайловича, приходищь к выводу о, прежде всего, генетической предрасположенности. Убедительные подтверждения этого мы находим в блестящем исследовании проф. В. П. Эфроимсона «Гениальность и генетика». Жаль, что мы не располагаем данными о содержании в крови Б. М. Тареева солей мочевой кислоты, способствующих творческому долголетию и вообще — творческой активности. Ведь В. П. Эфроимсон своими знаменитыми патограммами выдающихся личностей убедительно показал корреляцию между творческой активностью людей и содержанием солей мочевой кислоты в крови... Правда, Создатель, соблюдая принцип справедливости, наградил таких своих избранников эксклюзивными малоприятными болезнями, в частности, подагрой. Приходит на ум и другое, не претендующее, впрочем, на большую научную строгость. В своих исследованиях Б. М. Тареев, (кстати, сотрудники и студенты любовно за глаза называли его Бормих) искал пути замедления скорости старения диэлектрических (преимущественно органических) материалов в условиях многофакторного нагружения. Основные параметры его (температура и давление) входят в известное уравнение состояния РV=RT вещества. Но ведь именно в подобных условиях функционируют человек и все остальное человечество. Может быть, Борис Михайлович невольно переносил свои идеи и достижения из области физики полимеров в свою личную жизнь, увеличивая тем самым свою творческую и общую витальность. Важная роль, очевидно, здесь принадлежит жажде перманентного познания.
Что же оставил после себя потомкам Заслуженный деятель науки и техники РСФСР, доктор технических наук, доктор информатики и менеджмента МАИНБ, профессор, Действительный член Всемирной Экологической Академии(ВЭА) и Международной Академии Интеграции Науки и Бизнеса (в прошлом — Международной Академии Наук, Международной «Гермес-Академии», ныне — МАИНБ), Почетный академик Академии электротехнических наук РФ (АЭН РФ), Лауреат Государственной премии СССР Б. М. Тареев? Вопрос, в принципе, важный применительно к любому значительному человеку. Это, прежде всего, 39 книг, более 500 статей в отечественных и зарубежных журналах, множество изобретений и государственных стандартов. Его монографии — это учебники и учебные пособия для ВТУЗов и техникумов по спецкурсам «Электротехнические материалы», «Электроматериаловедение», «Электрорадиоматериалы», «Теория диэлектриков», «Физика диэлектрических материалов» и многим другим. Его книги переведены на 12 языков общим тиражом более 1,25 млн. экземпляров. По широте интересов в областях электроизоляционно-кабельной техники и физики диэлектриков, масштабности полученных результатов Б. М. Тареев не имеет себе равных в истории этих направлений науки и техники, давно стал никем не превзойденным классиком мирового масштаба. Пожалуй, в электротехнике можно по пальцам перечислить фигуры подобного масштаба. Такие люди, как Б. М. Тареев, безусловно, — штучные творения Создателя. Из опубликованных работ Б. М. Тареева, имеющих особое теоретическое и практическое значение в последнее время не только для студентов ВТУЗов и техникумов, но и для научных и инженерно-технических работников, можно отметить его монографию — учебник «Физика диэлектрических материалов» (без соавторов), Справочник по электротехническим материалам в 3х томах (в соавторстве с Ю. В. Корицким и В. В. Пасынковым), монографию «Оксидная изоляция (совместно с М. М. Лернером), цикл фундаментальных статей, опубликованных в ж.«Электричество» и др. изданиях, в т. ч. в Великобритании, а также задепонированные в ВИНИТИ монографии «Физико — технические аспекты создания защитных и грузонесущих металлических элементов кабельных изделий» и «Физика отказов полимерной изоляции при термобарическом нагружении» (статьи и монографии — совместно с автором этой статьи, Л. Я. Прутом, Ф. Г. Свидовским, Р. А. Пироговским), посвященные исследованию механизмов старения электроизоляционных полимерных материалов в условиях многофакторного эксплуатационного воздействия и физике отказов защитных и грузонесущих элементов кабелей, и многое другое. Навсегда останутся в памяти коллег и потомков, в истории также его огромные заслуги в научно-организаторской и просветительской деятельности. Всё это дает веские основания для создания музея Б. М. Тареева и, очевидно, проведения периодических «Тареевских чтений» для воспитания научно-технической общественности, студентов и преподавателей в лучших традициях, а также учреждения академических наград им. акад. Б. М. Тареева. Не менее важен и другой аспект, относящийся к личности Б. М. Тареева. Его высокая интеллигентность и практически неиссякаемые (невольно приходит на ум сравнение с возобновляемыми источниками энергии) доброта и духовность, эмпатия и готовность прийти на помощь всегда служили вдохновляющим примером для всех, кто с ним сотрудничал. Многие специалисты электроизоляционно-кабельной техники и физики диэлектриков, его ученики и даже не ученики, но у которых он был официальным оппонентом на защите диссертации, или те, в жизни которых он принял участие, даже эпизодическое, во многом обязаны ему своим становлением. Общаясь с ним, все эти люди становились благороднее, приобретали частицы его уникальных качеств и передавали их по жизненной эстафете своим ученикам, сотрудникам, друзьям, детям, внукам...
В конце августа 1996года, в день Юбилея — 90-летия Б. М. Тареева, который должен был торжественно отмечаться в ВИНИТИ, я заехал за ним домой. Он чувствовал себя очень плохо, но преодолел слабость и направился к машине. Не доходя до неё, потерял сознание, я едва его успел подхватить и посадить в машину. Однако, приехав в ВИНИТИ, Борис Михайлович, ничем не обнаруживая своего состояния, приободрился и даже мило, по своему обыкновению, шутил. Выступали многие известные люди — руководители ВИНИТИ, ВНИИКП и др. Мне также предоставили слово. Привыкший в течение многих лет к лекциям и выступлениям, в том числе внезапным, тут я был взволнован как дебютант. Ведь я имел счастье близко общаться с юбиляром в течение нескольких десятков лет, безмерно любил и уважал его не только за помощь лично мне и неизменное понимание, но и потому, что в моем представлении это был уникальный человек, совмещавший в себе удивительную личную скромность с духовным величием. О профессиональном аспекте уже говорить не приходится. Вот яркий штрих, характеризующий его необычную, совершенно не современную личную скромность. Тонкий целитель красоты, эстет, много и подолгу бывавший за границей и знавший толк в вещах, Борис Михайлович, тем не менее, долго не поддавался уговорам друзей сменить износившийся костюм на более современный, заграничный и, главное, отнюдь не потому, что был мелочно-экономным человеком или не мог себе этого позволить по экономическим соображениям. Ведь, имея огромной широты душу, он с удовольствием приглашал и принимал у себя дома людей, особенно с периферии (в их числе был и я, причем, приезжая из Ташкента, проживал в его квартире неделями), поил и кормил их, одалживая им деньги, не напоминал о долгах. Любил делать людям подарки, сопровождая это мягко-ироничными притчами и цитированием поэтов, часто на «Muttersprache».
...Уже не помню хорошо всего, что я говорил на юбилее Б. М. Тареева, но точно запечатлелись в памяти слова:
«Борис Михайлович — человек эпохи Ренессанса».
Это был экспромт, рефлекторное движение души и ума. Бывает, что за экспромт потом краснеют. Но за этот экспромт мне никогда не будет стыдно, я никогда не смогу и не захочу уже пересмотреть уровень феномена под названием Бормих. Б. М. Тареев вписал свое яркое имя в историю науки 20го века. Я не оговорился — науки вообще, а не только электротехники и физики диэлектриков. Но не только науки. Что-то в нем было от Махатмы Ганди, которого он глубоко уважал и нередко цитировал. Доброта и толерантность — вот что воспитывал Б. М. Тареев в людях, следуя некрасовскому:
«Сейте разумное, доброе, вечное...»
Трудно переоценить важность этой стороны человеческой сущности и деятельности Б. М. Тареева. Особенно в наше время, когда доброта и толерантность стали большим дефицитом, «люди гибнут за металл», злая энтропийность в природе и обществе превысила все разумные пределы и, увы, зачастую, «сатана там правит бал»...
К сожалению, Б. Н. Тареев пока недооценен научно-технической общественностью, и это тревожный симптом... Можно было ожидать, что к 100-летию со дня его рождения будут предприняты какие-то крупные акции по увековечению его памяти. Буду рад, если это произойдет. Но есть люди (к счастью, их немного), считающие, что Б. М. Тареев был очень непростым (а каким же иным он мог быть?) человеком. У них остались какие — претензии к нему. Думаю, весьма мелкие. Что же касается его самого, то он не только возлюбил ближнего как самого себя (м. б. и больше), но, практически, осуществил и другие заповеди библейского толка:
«Снимаю все претензии к окружающему миру. Прошу прощения у всех, кого вольно или невольно обидел. Прощаю всех, кто вольно или невольно обидел меня».
Упомянутые выше оппоненты считают также, что значение Б. М. Тареева для науки завышено, переоценено, а его донкихотство, вообще, неуместно для современной жизни. Отвлекает от борьбы за кресло, за жирный кусок в жизни и в науке, в частности. Хотелось бы, чтобы данная статья закрыла эту подпольную тихую кулуарную критику, которая не прекратилась после смерти Б. М. Тареева. Ведь эти люди проецируют свою сущность на окружающих. Вспоминается глубокая мысль Гегеля:
«Собственная малость видит предмет в соответственно уменьшенном масштабе».
Прошло всего несколько лет после физической смерти Бориса Михайловича, которая случилась 29 июня 1998года. С его уходом из жизни наша наука и общество, фигурально говоря, несколько уменьшились в интеллектуальном и духовном росте (вспоминается выступление Ф. Энгельса по поводу смерти К. Маркса). Нам, хорошо знавшим этого человека эпохи Возрождения, очень его не хватает. Очевидно, с течением времени это ощущение будет усиливаться. Но до тех пор, пока мы будем помнить Бориса Михайловича, цитировать его мысли, стараться быть хотя бы немного похожими на него, он будет продолжать жить среди нас. Занимать свое место в строю и по-прежнему помогать всем нам. Делать нас человечнее, добрее, умнее.